Неточные совпадения
Скажу больше: мы только по
имени были детьми наших
родителей, и сердца наши оставались вполне равнодушными ко всему, что касалось их взаимных отношений.
— А вот что-с, — принялся объяснять Сверстов. — На посланные Аггеем Никитичем господину Тулузову вопросные пункты тот учинил полное запирательство и в доказательство того, что он Тулузов, представил троих свидетелей, которые под присягой показали, что они всегда лично его знали под
именем Тулузова, а также знали и его
родителей… Хорошо?
— Это подлинно-с, что через
родителя моего я таким образом пошел навеки страдать-с, так как суждено мне моим
именем многие насмешки принять и многие горести произойти-с, — отвечал Видоплясов.
— Как же вы, милостивый государь, осмелились в моем доме заводить такие шашни? Да что же вы думаете об моем доме? Да и я-то что, болван, что ли? Стыдно, молодой человек, и безнравственно совращать бедную девушку, у которой ни
родителей, ни защитников, ни состояния… Вот нынешний век! Оттого что всему учат вашего брата — грамматике, арифметике, а морали не учат… Ославить девушку, лишить доброго
имени…
Наивный старик во
имя знакомства с моими
родителями предлагал мне, в сущности, стать доносчиком.
Родители красивых мальчиков и девушек прятали детей от ее взгляда; ее
имя боялись произносить на супружеском ложе, как знак осквернения и напасти.
Когда мы упражнялись в открытии родившейся в нас любви и сообщали друг другу сладостные первоначальные объятия, тут явились
родители моей Ани-синьки, отныне ставшие уже и моими; начали нас благословлять и называть сладкими
именами:"сын… дочь… дети… любите друг друга, будьте счастливы!.."
«Как тебя, о мой
родитель,
Никого, — он возгласил, —
Зевс, великий промыслитель,
На земле не возносил!»
На земле, где все изменно,
Выше славы блага нет.
Нашу персть — земля возьмет,
Имя славное — нетленно.
Называла по
именам дома богатых раскольников, где от того либо другого рода воспитания вышли дочери такие, что не приведи Господи: одни Бога забыли, стали пристрастны к нововводным обычаям, грубы и непочтительны к
родителям, покинули стыд и совесть, ударились в такие дела, что нелеть и глаголати… другие, что у мастериц обучались, все, сколько ни знала их Макрина, одна другой глупее вышли, все как есть дуры дурами — ни встать, ни сесть не умеют, а чтоб с хорошими людьми беседу вести, про то и думать нечего.
Потом Макрина зачнет, бывало, рассказывать про житье обительское и будто мимоходом помянет про девиц из хороших домов, что живут у Манефы и по другим обителям в обученье, называет поименно
родителей их:
имена все крупные, известные по всему купечеству.
«Ведай, Флена Васильевна, что ты мне не токмо дщерь о Господе, но и по плоти родная дочь. Моли Бога о грешной твоей матери, а покрыет он, Пресвятый, своим милосердием прегрешения ея вольные и невольные, явные и тайные.
Родителя твоего
имени не поведаю, нет тебе в том никакой надобности. Сохрани тайну в сердце своем, никому никогда ее не повеждь. Господом Богом в том заклинаю тебя. А записку сию тем же часом, как прочитаешь, огню предай».
Старые господа еще продолжали называть актрис и актеров только по
именам: «Минай», «Ханея» (Таланова), «Аннушка» (талантливая Вышеславцева), но в поколении наших
родителей уже не было к ним никакого унижающего отношения.
Солдатка соглашается, я записываю
имя ее
родителя.
— Нет, этого нельзя, я прошу вас мне ее отдать… я хочу знать
имена моих
родителей…
—
Родителей… — с горечью усмехнулся Иван Афанасьевич… Ты не узнаешь из нее
имени твоего отца…
Но Екатерине Алексеевне удалось растрогать императрицу ловкими ответами, слезами и просьбой отпустить ее к
родителям. Елизавета Петровна сказала своему духовнику, отцу Федору Дубянскому, что великий князь не умен, а жена его очень умна. С тех пор
имя Екатерины на время исчезло из политической летописи.
В конце 1861 года дворяне Рогачёвского уезда составили противозаконное постановление, с намерением, через губернского предводителя, прошением на высочайшее
имя, между прочим ходатайствовать о присоединении Могилёвской губернии к Литовским, об открытии Виленского университета, о введении польского языка в учебных заведениях и в делопроизводстве, о разрешении при смешанных браках крестить детей в вероисповедании по желанию
родителей.
Они скрыли от нее
имена ее
родителей, они окутали тайной ее рождение…
Он, как читатель, наверное, уже догадался, играл относительно Анжель роль фактора, поставляющего своеобразный «живой товар», в виде кутящих сынков богатых
родителей, известных под характерным
именем «пижонов». Зная ее тайны, он, конечно, мог всегда подвести ее относительно ее покровителей, которых одновременно бывало по нескольку.
В голосе старца дрожали слезы, хотя в строгих очах не было их. По лицу Хабара слезы бежали ручьем. Он пал в ноги отцу и дал ему обет
именем господа,
именем матери исправиться отныне и тем заслужить любовь
родителей здесь, на земле, и за гробом. В свидетели брал угодников божиих. Обет был искренен, силы и твердости воли доставало на исполнение его.
И поведа той старец: «Бывшу мне во отрочестве, слыхал аз, многогрешный, от
родителей был-де в их веси человек добродетельный и благочестивый,
имя то самое имеяй, каковым пришлец сей чудный себя нарицает…
Таким образом росло его
имя, и он получал такой значительный заработок, что уже не только не требовал никакой поддержки от
родителей, но когда отец его умер и дела их пошатнулись, то Фебуфис уступил свою долю отцовского наследства брату и сестре и стал присылать значительные суммы нежно любимой матери.